Когда начался очередной ремонт участка автодороги Орел – Тамбов, который находился в непосредственной близости от нашего городка, то движение транспорта было временно направлено через село, носящее гордое название Крутое.
Такое необычное название село получило из-за высоких, крутых берегов, на которых оно издавна располагалось, горделиво глядя на неторопливо текущую внизу реку, а вовсе не из-за характера его жителей...
Как только густой поток автомобилей начал катиться в обе стороны по узкой улице села, местная власть решила хоть как то обезопасить своих жителей от этой напасти, поэтому в короткое время на дороге были уложены семь «лежачих полицейских», и все это богатство ухитрилось уместиться на двух с половиной километрах пути...
Искусственные неровности гордо возлежали поперек дороги как громадные черные бревна, оставшиеся после сплава по асфальтовой реке...
Однажды, темной осенней ночью я, обслужив больного в Крутом, возвращался в отделение в компании с Иваном, водителем старенького «УАЗика», который, угрожающе скрипя на поворотах, бойко продвигался по блестящей от недавно прошедшего дождя трассе.
Неожиданно в полосе света фар появился первый «лежачий полицейский».
«Ваня!» - во весь голос завопил я, указывая рукой на неожиданное препятствие, отражавшее свет фар нашего автомобиля.
«Чаво?» - флегматично ответил мне Иван, не спеша поворачивая ко мне свое лицо и отрывая взгляд от дороги.
«Полицейский!» - еще громче завопил я.
«Иде?» - искренне удивился Иван, неторопливо переводя свой взор вперед, за лобовое стекло.
«Бу-бух!» - со всего маху «скорая» налетела на препятствие и взмыла, как легкокрылая птица, в воздух. Несколько мгновений мы находились в состоянии свободного парения, затем - «ту-дух!», машина тяжело, всеми четырьмя колесами опустилась на дорогу. «Хрясь!» - моя голова со всего маху вошла в потолок «УАЗа».
«Ух, ё... твою мать!» - произнес громко Иван.
Я с удивлением уловил в его голосе необычную смесь страха, радости, восторга и наслаждения!
Тем временем из темноты появился второй «лежачий полицейский».
Все повторилось...
«Ваня» - заорал я.
«Чаво?» - снова не спеша поворачиваясь ко мне, спросил Иван.
«Полицейский!» - прокричал ему чуть не в самое ухо я.
«Иде?» - также непосредственно и искренне снова удивился Иван.
«Бу-бух! Ту-дух! Хрясь!» - все повторилось по новой. Правда, я уже был подготовлен к предстоящим событиям, поэтому подлетел не так высоко и ударился головой о потолок не так сильно, как в первый раз.
«Ух, ё... твою мать!» - так же, как в первый раз, прокомментировал наш цирковой кульбит Иван.
Я с удивлением и беспокойством отметил, что на этот раз в интонации его нецензурной реплики напрочь отсутствовали малейшие нотки страха. Остались только восторг, радость и какое то детское восхищение ситуацией.
«Странно» - подумал я. Далекий свет разгадки необычного поведения моего водителя забрезжил передо мной, но тут мы налетели на третий «полицейский» и цикл повторился вновь.
Снова я тщетно звал Ивана, снова он отворачивался от темной ленты дороги, бегущей под колесами автомобиля, опять удивлялся, увидев возникшее в электрическом свете фар перед мордой машины препятствие...
Мы снова взлетали, падали, «УАЗик» угрожающе стонал и скрипел, взывая к нашему благоразумию, в очередной раз слышался нецензурный комментарий Ивана, произносимый с заметным восторгом и возбуждением...
И тут меня осенило! Я вспомнил, что когда то, давным-давно, в порыве откровенности, Иван рассказывал мне, что всегда хотел быть летчиком, ходить в новенькой, с иголочки, голубой форме, водить тяжелые, с широко распластанными крыльями, ярко раскрашенные самолеты в дальние, неведомые страны, раскинувшиеся на неизведанных континентах...
Возможно, что именно сейчас, подлетая в тесной кабинке «УАЗа», Иван наконец то, хоть немного, чувствует себя летчиком, грозным покорителем бескрайнего воздушного океана, которому полностью подвластна многотонная крылатая машина, грозно ревущая мощными турбинами, с огромной скоростью пожирающая тысячекилометровые пространства над прекрасной голубой планетой под названием Земля...
Следующий «полицейский» мы перелетели в полном молчании. Иван восторгался, а я не хотел быть помехой ему в этом наслаждении...
Я крепко взялся правой рукой за поручень, левой уперся в капот машины, обе ноги крепко вдавил в пол в ожидании очередного полета.
Впереди нас поджидали всего лишь три неровности...
Ради исполнения детской мечты Ивана можно было и потерпеть...
